оказался слишком слаб и не справился с давлением случайных волн хаотических энергий.
Я подождал некоторое время ради приличия, после чего обратился к Кирхе:
— Сестрица, у меня возникли некоторые подозрения насчет одного из курсантов.
— Кого именно?
— Андрик его зовут, кажется. Тот самый, над которым издевались. Что-то он ведет себя странно.
— Я проверю курсанта, спасибо за наблюдательность, — посмотрела на меня инквизиторша неоднозначным взглядом.
Кирхе дала мне чуть больше свободы, отправившись незаметно следить за подозреваемым. Инквизитор проводила время в кают-компании и наблюдала за поведением студента. Ей помогал корабельный капеллан. На всех судах классом от эсминца и выше должны заступать на пост служители Святой Инквизиции. На небольших кораблях они могли быть и ординарами, то есть не имели потоковых способностей. Их задача выявлять падших, проводить службы и наставлять заблудшие души. А уж привести приговор в исполнение могут и другие теурги.
Я же заступил на службу в качестве первого навигатора. Фактически, главного на судне во время путешествий через варп. Именно я решал, стоит ли нам выходить в ординарный космос и корректировал направление полета. Во время волнений судно могло слегка сбиться с курса, и его следовало поправлять. Офицер Козински изредка помогал мне, объясняя некоторые нюансы устава корабельной службы. Фрегаты держались в нескольких километрах от флагманского эсминца, следуя с той же скоростью. Приятно было ощущать себя во главе небольшой флотилии то время, что капитан Марков отдыхал.
Нам остался последний переход до системы Тукаялсо, которая располагалась в серой зоне. Встречи с Роем и Жнецами редки, но возможны. Системы формально подконтрольны империи, однако встречать нас здесь будут не шибко тепло, так было и во времена Талоранской империи, к слову. Дальше начиналась периферия — дальний пояс галактики, в котором расстояния между звездами росли, пригодных для заселения планет становилось все меньше. И где обосновался Рой, перебравшийся в галактику Новый Путь. Неподалеку от Тукаялсо базировался рунтарский флот, который патрулировал опасные секторы и защищал периферийные рубежи империи от непрошенных гостей.
Кирхе дождалась, когда моя смена подойдет к концу и на вахту заступит капитан Марков. После передачи поста я уже было собирался отправиться поесть и на боковую, но у инквизиторши были свои планы.
— Виктор, я готова вынести вердикт в отношении Андрика Ларионова. Прошу вас присутствовать!
Судя по резким ноткам в голосе и хмурой физиономии, Кирхе нервничала. Оно и не удивительно. Любой будет волноваться, если на него повесить решение об аннигиляции.
— Твой первый вердикт, сестрица Кирхе! Поздравляю!
— Была бы я уверена полностью… Но реальная жизнь — это не примеры из летописей, — вздохнула она.
— Ты со всем справишься!
— Почему ты ведешь себя так уверенно, будто знаешь наверняка о падении Ларионова?
— Легко вести себя уверенно, когда вся ответственность на другом человеке, — пожал я плечами. — Надо собрать теургов…
Мы с Кирхе оповестили некоторых офицеров и курсантов, после чего направились в столовую. Где Андрик и сидел в одиночку за столиком, попивая чай и вяло помешивая похлебку в тарелке. Так ушел в себя, что не сразу обратил внимание на приличную делегацию, заявившуюся в зал.
— Андрик Ларионов! — раздался зычный голос Кирхе в помещении.
— Ч-что⁈ — подпрыгнул парень на месте.
Теурги окружили курсанта.
— Сдайте все фокусаторы! — приказала инквизиторша.
Пока Андрик не опомнился, его обыскали и в числе прочего забрали потоковый эфес.
— Что происходит⁈
— Андрик Ларионов, вы обвиняетесь в падении! — изрекла сестра. — Властью, дарованной мне Святым Престолом, я, младший инквизитор Кирхе, объявляю окончательный вердикт: аннигиляция!
— Что⁈ Вы с ума посходили⁈ Я… я не имею ничего общего с Хаосом! Никуда я не падал! — заявил курсант отчаянно. — Какие у вас есть доказательства⁈
— Стандартная расфокусировка поведения. Тремор конечностей, качания головой, приступы энергичности и хандры.
— Вздор! Такое с каждым может случиться! — возразил Андрик.
— И самое главное: хаотичная смена вкусовых пристрастий. Вы любите пить чай, не так ли?
— Д-да…
— В течение последних дней вы ни разу не повторились в выборе добавки к чаю. Употребляли обычный черный или зеленый, с одной ложкой сахара, с двумя, с тремя и даже с четырьмя, с сухим молоком или сливками. Каждый раз разный напиток.
— Бред! В-вы не можете казнить меня только из-за… чая! Я люблю экспериментировать!
— Алисандра, — кивнула Кирхе на девицу, стоящую рядом.
— Раньше Андрик пил чай в основном с одной ложкой сахара, — заметила курсантка несмело.
— Алисандра⁈ — разозлился Ларионов. — Я верил тебе единственной! Но ты предала меня, как и они все!
— Отведите Андрика в камеру! — скомандовала Кирхе. — Разрешаю применить эфир.
— Вы ошибае… кха!
Раздался молниевый разряд — один из бывалых членов экипажа безжалостно вырубил парня сильным ударом тока. Опытный волк варпа, сразу видно. Пока курсанты чесали подбородки, теург применил стихию Молнии и отправил падшего в бессознанку.
Тело Андрика перенесли в аннигиляционную камеру, в которой имелась внутренняя трубчатая система защитных фокусаторов. Пара теургов поставили эфирную защиту, дабы протонные струи не повредили обшивку, и чтобы Ларионов не выбрался наружу.
Кирхе медлила, не отдавая команду. Снова она колебалась. Собравшись с силами, инквизитор приказала:
— Приступить к исполнению вердикта! Запустить протонный аннигилятор!
— Есть запустить аннигилятор! — дернул рычаг техник.
За широким стеклом через мутную пленку эфирной защиты мы могли наблюдать за тем, как сопла исторгли серые протонные струи. Разрушительная стихия потревожила тело Андрика. С криками боли парень очнулся и вскочил на ноги. После чего окутался молниевой эфирной защитой. Потоковый барьер, конечно, вещь мощная, но и у него есть свой предел. Так что от протонного возмездия ему не уйти.
— Вы ошибаетесь! Я не падший! — бросился он на выставленный нами барьер.
Серые струи вгрызались в защиту Андрика, пронзали пленку и поражали тело в различных местах. Обнажилось мясо и даже кости. Падший растворялся в протонных сгустках.
— А-а-а-а! Я же говорю! Это все большая ошибка! — стонал курсант от боли.
Свет падал таким образом, что в отражении стекла я видел собственное смутное изображение. Будто это меня аннигилировали в протонных струях, а не курсанта Ларионова. Интересно, как скоро настанет мой черед?
Я заметил, что Кирхе серьезно напряглась. Кулаки ее были сжаты, а губы сомкнуты в сплошную линию.
— Стой… те… — еле слышно выдавила она.
Тяжко ей выносить вердикт впервые. Мне было намного легче, поскольку слабые, еле уловимые эманации Хаоса доходили до меня. Мне не приходилось терзаться сомнениями. Я подошел к инквизитору и легонько приобнял за плечо:
— Все в порядке, сестра. Вы сделали правильный выбор.
— С-спасибо… — посмотрела она на меня с благодарностью.
— Я ЖЕ СКАЗАЛ: ЭТО ОШИБКА! — проревело нечто через корабельный интерком.
Огромный светящийся лилово-алым костяной коготь пробил защитный барьер и переборку отсека. По ту сторону стекла
